ЭНДИ
Загнанный зверь - по иронии именно так можно описать моё нынешнее состояние, потому что сказать о том, что я ненавижу Донелли, весь мир и свою собственную жену равносильно молчанию. Не сказать, чтобы я очень уж стремился накинуть на себя ошейник и стать верным псом своего друга и начальника, но иных перспектив мой план по поимке двух магов-психопатов не предполагал, поскольку их попросту не было. Я знал, что мне будет не сладко, но вопреки мнению тех, кто меня окружает, я способен на поступки, которые не вяжутся ни с моим образом, ни с моим моральным обликом. В том числе и на изощрённые формы самопожертвования и депривации. А ещё я был способен не сорваться в тот день, когда мы с Мишей сбежали из участка. Растерялся, но сумел взять себя в руки для того, чтобы не навредить ни ей, ни нашему общению, но сделал в то же время для себя довольно много выводов. Тем грустнее было садиться на цепь, зная, что это всё может очень легко и непринуждённо закончиться. Одним простым приказом, запрещающим мне общаться с девушкой. Впрочем, в тот день всё обошлось. Я просто получил порцию душеспасительных бесед от моралиста, ничем не отличающегося от меня, если так подумать. На том и разошлись.
На самом деле идти против своей природы и жертвовать своей свободой ради каких-то якобы высших целей оказалось максимально омерзительно. Я знал, что Дей не будет слишком уж наседать и пользоваться своим положением по полной программе, как это делал мой предыдущий хозяин, но это не отменяло того факта, что мне это совсем не нравится. В то же время, если посудить объективно, я понимал, что адский пёс, у которого нет хозяина, является лакомым куском для многих магов и если он попадёт не в те руки, то этот город вскоре можно будет даже не пытаться строить заново. Банально будет некому. Поэтому Донелли был тем самым меньшим злом. Тем, кому от власти не сорвёт кукушку и кто будет распоряжаться полученным подарком максимально грамотно. А я, в свою очередь, прекрасно знал о том, что многие вещи, о которых он меня может попросить, выполнил бы и без приказа. Просто потому, что мы дружим. Я был готов убить по его просьбе и не задавать после этого никаких вопросов. Но всё повернулось так, как повернулось.
А вот дальше начался самый настоящий ад. После того, как я свалил с работы ради того, чтобы помочь Мише, забив тем самым на дело. Нет, разумеется, после я вернулся, но тут же словил ментальный выстрел в голову, попав под горячую руку начальника и тем самым получив запрет на любой контакт с Веббер. А затем ещё с десяток запретов по мелочам вроде опозданий на работу, самовольных уходов в любое время, добавление алкоголя в кофе и прочих вещей, которые делали мою жизнь чуть более радостной и приятной. Самое омерзительное и унизительное даже не то, что мне это запретили. А именно то, что меня лишили возможностей. Ментальная клаустрофобия - не иначе. С того дня я и начал ловить панические атаки и постепенно становиться всё злее. Нервозность, как водится, на фоне этого тоже подвезли. Поэтому то, что я к концу дня не набил никому рожу, можно считать весьма серьёзным достижением. Затем и жена подлила масла в огонь, устроив дома скандал на тему того, какого вообще хрена я не появляюсь дома и где это я шляюсь со всякими мутными шалавами. По итогу меня обвинили в измене и едва не выгнали из моего же дома. В тот момент, честно говоря, мне очень сильно хотелось поехать к Мише и оправдать обвинения, но здесь вступал в силу запрет Донелли. Поэтому в ответ всё же выдал ей информацию о том, что я в курсе обо всех её походах на сторону и даже подумываю о том, чтобы сделать тест на отцовство. Следующая фраза о том, что либо она закроет рот, либо при разводе не получит ничего, кроме пинка под зад, закончила скандал. Спал я, правда, в гостиной на диване, что меня более чем устраивало.
Но всё шло через задницу. Я не был готов к тому, что всё вокруг настолько сильно повернётся против меня. Медленно погружался в какую-то беспросветную задницу, а к обеду следующего дня просто был готов скулить и умолять разрешить хотя бы позвонить Мише. Это странное чувство, когда ты понимаешь, насколько сильно зависишь от общения с человеком, которого практически не знаешь. Но принципы пока что были сильнее. Да и она не стремилась написать или позвонить, судя по всему, поэтому я просто работал. Работал так интенсивно, как никогда. Почти даже не курил. И это почему-то очень сильно злило, поскольку никак не состыковывалось с моей самоорганизацией и привычным распорядком дня. Вечером мы с Деем в очередной раз поругались из-за какой-то мелочи, поскольку мне начало рвать крышу, как говорится. Возможно, что я бы и не писал Мише, но бесило то, что меня лишили такой возможности. Даже если бы она сама позвонила или написала - я бы не ответил. Это максимально дерьмово.
В итоге за последующие два дня я разобрал все скопившиеся бумаги, написал гору отчётов и едва ли не оббежал весь город вдоль и поперёк. Я даже перестал нормально спать, а это не добавляло стабильности моим расшатавшимся нервам. Кажется, я даже постарел внешне, если бы был на это способен. Но выглядел я, как минимум, далеко не лучшим образом, да и срывался на всех подряд. Это то состояние, когда ты готов кого-нибудь за очередной вопрос тупо забить дыроколом с особой жестокостью. Но дело двигалось. А к концу очередного дня я даже сумел убедить себя в том, что Мише до меня нет никакого дела. Так было как-то проще. Возможно, что она просто собрала вещи и свалила куда подальше, чтобы ничего не напоминало ей об этом городе. Просто начала где-нибудь жизнь с нуля. Уж кому как не мне её понять в этом желании? Хотя, предложи она мне такой вариант, я бы просто рванул вместе с ней, даже не собирая вещи. Вот так и работали. Дэй, кажется, жалел о том, что согласился на мою авантюру, а я просто психовал.
— Миша? - Я с удивлением поднял голову, услышав голос Амадея и увидев в коридоре девушку. Что-то внутри даже ёкнуло, внезапно стало жарко и невыносимо тоскливо. Как бы я не пытался себя в чём-то убеждать...всё это сломалось в один миг, стоило мне просто её увидеть. Но я молчал. Запрет на контакт никуда не делся. Смотри, каким я стал. Бледной тенью самого себя и послушной собачкой. Меня тошнит от самого себя. Мне даже дышать тяжело.
— Пит устроил мне скандал и... Я не знаю что делать, он требует, чтобы к нему приехал Блэкфорд. Он все эти дни ревнует из-за того, что я тогда улизнула... Можешь отпустить Блэкфорда на сегодня? Я не знаю что еще сделать... Правда. - Я слушаю её и внутренне матерюсь от того, что создал проблемы. Но продолжаю методично дописывать очередной отчёт, поскольку Дею влетело от начальства за какую-то мелочь. Просто так совпало, что все сегодня были не в духе, а пострадала именно моя задница, как низшей ступени в этой пищевой цепочке.
— Ты все слышал, Блэкфорд? Вали. Решай проблемы, которых бы и не было, если бы не ты. - Максимально безрадостно, на самом деле. Как подачка. Но я знаю, что сейчас его ещё бесит и то, что всё это подразумевает моё общение с Веббер. Что ж, где-то внутри я злорадно ликую. И вслед за ней выхожу из кабинета, предусмотрительно оставив мобильный в ящике своего стола, не включая беззвучный режим. Пусть хоть обзвонятся.
А на улице, пусть этот поцелуй и внезапен, но всё же я отвечаю на него, притягивая девушку к себе. Да плевать я хотел на то, что кто-то что-то может подумать. У меня есть необходимая свобода и осознание того, что сегодня я сам себе хозяин, а девушка, занимающая все мои мысли, не забыла про меня. Кажется, я вновь нормально дышу, жадно глотая этот воздух и наслаждаясь толикой свободы. Она лгала. Лгала ради меня.
- Я уж думал, что ты про меня забыла. Прости, я сам не мог позвонить или написать, я теперь не могу с тобой контактировать без разрешения фюрера. - С улыбкой я глажу её по щеке, теперь уже тоже думая, что со всем этим делать. А ничего не сделать, на самом деле, поскольку мне теперь нельзя. Меня не остановит ни жена, ни чужой ребёнок. Меня не остановят какие-либо моральные принципы. Но меня останавливает обычный приказ нового хозяина и с грустью я понимаю, что завтра всё вернётся на круги своя, о чём и сообщаю. - Наверное это глупо прозвучит, но я предлагаю ничего с этим не делать. Не забивать лишний раз голову и не усложнять. Просто получай удовольствие от происходящего, а там время покажет. А что до жены, то вообще забудь. Брак на лжи и для лжи. Поехали, сегодня ты командуешь парадом. - С улыбкой я вновь целую её и следую за ней. А потом ещё множество поцелуев в машине и весёлые разговоры ни о чём. Остановки на заправках и походы по магазинам за какими-то мелочами. Я собираюсь взять от этого дня всё, что смогу. Просто хочу побыть хоть немного счастливым и не думать о завтрашнем дне. И пусть меня потом сожгут. Плевать. Сегодняшний день я хочу провести с ней. Без разницы как, если надо, то просто побыть рядом и выслушать. Удивительно, но почему-то рядом с ней я наименее похотлив и омерзителен. Нет, она меня безусловно привлекает как женщина и мне стоит огромных усилий думать о чём-то отвлечённом, дабы не возник стояк и при этом поддерживать темы для разговора. Просто здесь что-то другое. В отличие от многих других, я не могу воспринимать её в первую очередь как объект для сексуальных утех. И виной всему, кажется, чувства. Самая сложная вещь в моей жизни.
Я не слежу за дорогой. Впервые за долгое время я вообще ничего не контролирую и в какой-то степени мне это даже нравится. Просто получаю удовольствие от происходящего и попутно умудряюсь играть с щенком, который так и норовит меня укусить. Но когда мы наконец-то подъезжаем к дому, я изрядно напрягаюсь, замечая чью-то машину.
- А ты уверена, что дома никого нет?