- Дааа, дела. - Лицо Фостера сейчас выражало целую смесь эмоций, что является достаточно редким событием, почти даже невозможным. Но Блейк принадлежит к той совсем немногочисленной касте людей, от которых мне в принципе нечего скрывать. Разве что отношения с Бойлом, которые после моей выходки наверняка умрут, потому что я честно говоря даже не знаю, что он чувствовал, когда увидел взрыв. По отношению к нему это было самым обычным предательством, которое он мне навряд ли сможет простить. Но так было необходимо. Просто потому, что иначе я не смогу сделать то, что задумал. - Строго говоря, я бы очень не рекомендовал тебе лезть во всё это. Я слишком хорошо тебя знаю, Стиви, если ты кого-то убьёшь, то ты не сможешь с этим жить. Ты не такой. - Фостер всегда пытался огородить меня от каких-то мутных схем и играть на моём благоразумии и обычно у него это выходило, но только не в этот раз. Единственного человека, могущего меня отговорить, сейчас не было рядом. Я помню про то, как он говорил мне про месть и не пытался отговаривать, но это было ещё в Чикаго, когда нас ничего не связывало и мы были друг другу чужими. Интересно, что бы он сказал мне сейчас, зная, что это всё может плохо для меня кончиться? Пытался бы отговорить или же поддержал в мысли о том, что внутренних демонов надо кормить?
- Я устал бегать, Блейк. - Серьёзно, я просто устал. Я всю жизнь от чего-то прятался и теперь мне кажется, что пора это прекращать. Пора перестать быть тем отстранённым Стивом и включаться в одну большую игру под названием жизнь.
- От чего? Я не хочу принижать твои достоинства, но ты понимаешь, что как боевой маг - ты полное фуфло? Она тебя убьёт. - И я это прекрасно понимал. Я никогда особо не любил магию и заклинания, никогда не пытался быть сильным, никогда не пытался кого-либо превзойти. Просто плыл по течению, не проявляя никаких амбиций. И я прекрасно знал о своих шансах.
- Значит будет так. Jedem das seine. - В ответ Фостер лишь усмехается и опустошает свой стакан.
- Забавно слышать это от еврея. В общем, хрен с тобой, Акерман. Делай что хочешь, но я искренне надеюсь на то, что увижу тебя ещё раз не на твоих похоронах.
Вот и всё. Дальше я сам по себе. Мститель доморощенный, блядь. Эльза отняла у меня всю мою семью, логичным завершением всего происходящего будет наша с ней последняя встреча. И либо она получит по заслугам, либо завершит начатое и избавится от меня в том числе. Сколько раз она пыталась? Пока что у меня успешно получалось выживать за счёт других, а теперь мне интересно, получится ли у меня самому? Не буду скрывать того, что мне страшно. Мне до усрачки страшно, настолько, что внутри всё сжимается и леденеет от ужаса. Но если я сбегу и в этот раз, то чего я вообще стою? Для чего я тогда живу? И как же мне сейчас рядом хочется увидеть не Фостера, пытающегося отговорить меня от моей самоубийственной затеи, а Марка, который, я надеюсь, поддержал бы меня и сказал, что у меня всё получится. Боже, мне сейчас искренне хочется надеяться на то, что моя смерть не задела его слишком сильно. Мы же договорились ничего не усложнять. Надеюсь на то, что я сейчас не встал на то же место, как и та девушка, которую он потерял. Прости, Марк. Но так надо. Мне было бы сильно проще, если бы я точно знал о том, что он не испытывает ко мне большой привязанности и любви. А с другой стороны...я хочу, чтобы он меня любил, чтобы у меня был повод вернуться. Чтобы мне было куда возвращаться, кроме как в пустые стены своей квартиры.
Я касаюсь своей руки. Если я вижу прошлое, то почему бы мне не попробовать заглянуть в своё будущее? Я никогда не хотел его знать, но сейчас мне нужны ответы. Нужно направление. В какую сторону мне двигаться? Пока я вижу только своё прошлое. Злюсь, психую, мне нужно будущее. В какой-то момент круговорот из прошлых воспоминаний затихает и стирается начисто, оставляя вместо себя лишь тьму. И в этой тьме я вижу кровь и бушующее пламя. Я слышу крики. И жнец провожает душу. Будущее туманно. В нём определённо есть чья-то смерть, но все эти видения не дали мне ни единой зацепки. Я не знаю, что мне делать. Всё так же не знаю. Будто я один в центре бушующего океана на хлипком плоту, который развалится от очередного вала и я утону вместе с ним. Ну же, Стиви, разве ты ничего не способен придумать? Разве это не ты в последние несколько лет неплохо выживаешь? Думай. Делай то, что умеешь лучше всего.
И я делал именно это. Мне понадобились всего сутки на то, чтобы свести Эльзу с ума. Загнать её в угол и направить по нужному мне пути. Если я не могу найти его сам, то я вполне могу создать свой собственный. Этим я и занимался. Я умею усложнять жизнь другим людям. Обычно не своими руками, но теперь мне приходится делать это самому. Ментальные образы, магия иллюзий, псионика страха. Всему этому меня научил Джейсон. Я наблюдаю за Эльзой и действую ей на нервы, заставляя её оглядываться каждый раз. Следую за ней по пятам, но она даже не знает где я. Эта тварь начинает бояться меня до усрачки, потому что сейчас она как нельзя лучше осознаёт тот факт, что очень зря она не прикончила меня сама. Ещё тогда, в детстве. Когда у неё была такая возможность. Потому что всё, что не убивает меня, делает меня сильнее и злее. Теперь мы поменялись местами и я стал её главным кошмаром. Записки с обвинениями, фразочки из серии "я всё знаю" и всё в таком духе. Просто как бонус. Теперь моя очередь оказывать психологическое давление на эту тварь. Я всё время рядом, у неё под самым боком, а она даже не замечает этого. И всего сутки, прежде чем я понимаю, что она готова.
- Ты поразительно быстро сдалась, тётушка. Жаль, что ты не убила меня в детстве, как сделала это с Лизбет. - Я возникаю у неё за спиной и ставлю на неё метку, после чего исчезаю. Моя магия сейчас на пределе. Я никогда этим не занимался, но обширные знания делают своё дело исправно. Теперь она будет идти по моему следу, который я сам оставлю.
Вот только в магической дуэли я не смогу выиграть. Слишком мало у меня опыта, на этот счёт я не питаю никаких ложных иллюзий. Вот только сейчас у меня ещё есть время на то, чтобы повернуть ситуацию в свою пользу. Для того, чтобы победить, не всегда надо быть самым сильным. Нужно быть лишь немного умнее. Вот только я хорош в том, в чём она до омерзения плоха. Я не буду переть напролом, я не настолько глуп. Но я не был бы собой, если бы у меня в рукаве не осталась пара козырных тузов.
- Забавно, что сегодня всё кончится в крематории и одного еврея сожгут. Да, тётушка? - Счёт времени давно потерян. Я не знаю ни дату, ни время. Знаю, что сейчас уже слишком поздно. И печь готова радостно принять одного из нас. У меня всегда было странное чувство юмора, ничего не могу с этим поделать.
- Жаль, что я не убила тебя в детстве, маленький ублюдок. - Она активирует артефакт и меня сковывают цепи. Вру, не меня. Лишь мою иллюзию. Я не настолько идиот, чтобы вот так просто подставляться. Во мне сейчас энергии столько, что хватит на разрушение целого города. В меня вбухано столько, что меня едва ли не разрывает от её количества и тело не справляется. Но сейчас это моя единственная надежда.
- Сегодня твой последний шанс. Забавно, ты убила Лизбет, убила мою мать, убила Брендона и Джейсона. Вот за мать и Джея мне особо обидно. - Я возникаю за её спиной и направляю дуло пистолета ей в затылок. Слишком много историй на моей памяти, когда всё могло решиться гораздо проще. Выстрел. Но пуля не находит цели, разбиваясь о возникший щит. Что ж, было бы глупо предполагать, что она придёт сюда без защиты. Но попытаться стоило. И ответ не заставляет себя ждать. В меня тут же летит что-то из области некромагии, насколько я могу понимать. Почти уворачиваюсь, но всё же оно касается моей руки, перемалывая кости. Сейчас я искренне рад тому, что это не распад и не танатос. Мне некогда лечится, поэтому я просто снимаю боль. Сейчас я не буду чувствовать вообще ничего, других вариантов у меня нет. Равно как нет и обратного пути. Поэтому в крематории начинается самый настоящий ад, являющий собой дуэль двух магов. Я даже понятия не имею, сколько здесь летали заклинания и какие бы разрушения они могли понести за собой. По итогу, у меня не осталось вообще никаких сил и мы оба были в крови. На мне множество шрамов и ран, я жив только благодаря заклинаниям. Впрочем Эльза выглядит не лучше. Одно из моих заклинаний оторвало ей руку, другое же, найдя цель, медленно убивает её, постепенно умерщвляя её тело. Даже если она меня убьёт, сама она долго не протянет. Я еле держусь на ногах и истекаю кровью. Более того, я перестаю понимать, что вообще происходит. Я слишком истощён. Козырей больше не осталось. Я был уверен в том, что всё закончится быстро, но оказался гораздо слабее и глупее. Что ж, будет весьма иронично, если в итоге погибну я.
Но в итоге...когда я уже валяюсь на полу и она готова добить меня, что-то в голове щёлкает. Я знаю, что это мой последний шанс и ещё одно заклинание может оставить меня вообще без магии и не факт, что после этого я когда-нибудь оправлюсь. Но либо пан, либо пропал.
- Vivanta flamo. - Буквально из ниоткуда появляется живое пламя, окутывающее Эльзу и причиняющее ей дикую боль. Она буквально начинает гореть заживо и я с ужасом смотрю, как огонь проникает внутрь её, сжигая изнутри. - Enteriga ceremoniaro. - Жестом я указываю на печь и пламя утаскивает мою тётушку туда, весело разгораясь внутри. Мне остаётся лишь закрыть за ней дверь, что я и делаю. Она с ужасом смотрит на меня, но больше ничего не может сказать. Лишь в моих глазах отражается огонь и её собственная смерть, которая будет долгой и мучительной.
В этот момент я даже не сразу понимаю, что мимо меня пролетает дверь и я слышу знакомый голос. Внутри какая-то пустота, перемешанная с ужасом. Самым настоящим ужасом, который повергает в панику и истерику. Марк обнимает меня и что-то говорит, но я его не слышу, потому что в этот момент меня колотит. Я убил человека. Я убил. Убил. И в этот момент меня разрывает самая настоящая истерика, заставляющая цепляться за Марка, будто пытаясь выбраться из пучины зыбучих песков, но не имея на это никакой надежды, понимая, что это конец. Я несу какой-то отборный бред и сам не понимаю, что именно.
- Марк, я убил человека. Эльзу. - Это единственная осмысленная фраза, на которую я способен. А дальше просто рёв, полный ужаса. Мой собственный, смешанный с криками тётки.

У меня нет ответов на его вопросы. И никогда не будет. Потому что я потерял право говорить ему хоть что-нибудь. Потерял право извиняться и пытаться оправдываться. Я просто люблю тебя и моим поступкам нет никаких оправданий. Это всё абсолютно тупорылый бред. Всё это происходящее. Порождение моего тупого разума, который решил, что думать можно только за себя и плевать на чужие чувства. Конечно, он всё примет, вы же ничего не усложняете. Подумаешь, он открылся тебе, а ты его кинул, подстроив собственную смерть и заставив его её пережить. А ты у него вообще попытался спросить? А зачем, Стиви? Зачем спрашивать о чём-то человека, который всеми силами пытается быть рядом с тобой? Ты не думал об этом, когда пытался сдохнуть? Ты не думал о том, что можно было в тот час подобрать правильные слова и идти дальше со спокойной душой, зная, что где-то тебя ждут и хотят, чтобы ты вернулся? Или ты просто изначально не верил во всю эту затею и не собирался возвращаться? Ты ебучий кретин, иначе тебя просто не назвать. И вот к чему приводят твои решения. Возможно, что ты правильно сторонился всех вокруг. Не потому, что они могут сделать тебе больно. А потому, что ты сам отлично рушишь чужие жизни и бьёшь сердца. Это не они опасны для тебя, Стив. Это ты опасен для них. И после того, как тебя пнут под зад и, кстати, будут правы, лучше бы тебе пустить себе пулю в голову, дабы больше никому не навредить. Это будет самым правильным решением в твоей жизни. Единственным правильным, потому что по всем остальным фронтам ты откровенно обосрался. И нехуй тут пускать сопли теперь. Это всё - твоё дерьмо, которое ты натворил. Принёс к чужому порогу и поджег. Знаешь, ведь если подумать, то с тобой и делать что-то бессмысленно. Потому что даже удар будет означать то, что дальше ты снимаешь с себя ответственность за содеянное. Ты разбил ему сердце, а от того, что он разобьёт тебе рожу, легче ему не станет. Ты это можешь понять или нет? Об тебя даже мараться противно. Просто живи с этим говном. Вот как хочешь, так и живи, потому что ничего иного ты не достоин.
Я смотрю на него и у меня нет ответов. Мой внутренний голос прекрасно ткнул меня рожей во всё, что я натворил. Вот только, к сожалению, я не почувствую даже сотую долю того, что сейчас чувствует Марк. Я бы забрал твою боль себе, если бы мог. Нет, Стив, лучше бы ты её вообще не приносил одним лишь только фактом своего существования в этом мире. Так что теперь завали ебальник. Ты потерял право на всё. И ты сам в этом виноват. Вот только наказание для тебя убогого даже придумать невозможно. Просто принимай теперь последствия своих решений. Большего ты не можешь, да и взять-то с тебя нечего. Ни одно твоё слово не залечит эти раны. Ни одно действие не повернёт время вспять. Ни на пару дней назад, ни на неделю. Всё, ты остался заперт в той реальности, из которой тебе не сбежать. Как тебе такой сюрприз? Оказывается, окружающие тебя люди тоже способны чувствовать. Охуительный для тебя поворот событий, Стив. И не дохера ли дорогую цену ты платишь за то, чтобы попытаться познать этот мир? Вот такую цену ты заплатил? Чувства Марка? А ради чего это всё? Тебе захотелось поиграться в мстителя? Да просто пошёл ты нахуй. Скажи спасибо ему за то, что он продолжает с тобой, куском говна, возиться, вместо того, чтобы отправить свободным полётом в окно.
И всё же я действительно не понимаю Маркуса. Почему он продолжает возиться со мной? Почему не отправит сейчас меня в свободный путь и не займётся своими делами? И какого хуя я продолжаю стоять как истукан, вместо того, чтобы просто уйти и не досаждать больше своим присутствием в его жизни? Он и так сделал для меня больше, чем мог бы вообще сделать. Почему ты такой неправильный, Марк? Почему всё это? Ради чего? Или это действительно та самая любовь, которой приписывают всепрощение и самопожертвование ради каких-то эфемерных высоких материй? А может быть он просто неровно дышит к таким как я? Побитым, сирым и убогим? Не может в очередной раз пройти мимо и не придавать значения? И всё же я прекрасно понимаю, что не достоин даже стоять рядом с ним, не считая всего остального. Потому что даже в этой ситуации он думает обо мне, вместо того, чтобы отплатить мне той же монетой. Определённо, я совершенно ничерта не понимаю в этой жизни. Слишком туп для того, чтобы пытаться осознать какие-то простые и очевидные вещи. Как минимум он хотя бы чувствует ответственность за меня. Не то что я. Я послушно сажусь на кровать и даю себя переодевать. Вот только ради чего всё это? Я бы ушёл. Сам, на своих двоих. Даже если бы я упал за воротами резиденции и сдох там же, его это уже не должно касаться, потому что для него я уже всё равно мёртв. Вот только забавно вышло, я жив, а вот он действительно мёртв. Внутри. И нет, это не та ванильная хуйня с последующей шуточкой про рак. Я сам убил его. Своими руками и действиями. И я никогда не смогу вновь оживить его. Он разговаривает со мной, а я всё пытаюсь отвести взгляд, потому что сейчас испытываю жгучее чувство стыда и ненависти к самому себе. И плевать мне на то, что сейчас обо мне подумают. Да, Акерман нытик. Да и похуй. Меня сейчас душат слёзы, но ебать это никого не должно. Похуй, что мне уже двадцать восемь и плакать я должен только со сцены смерти Муфасы и ухода Бульбазавра из команды Эша.
В комнату входит Камилла и я понимаю, что она права абсолютно в каждом своём слове. Марк, будь умным, послушай эту женщину, которая говорит очень дельные вещи. Пожалуйста, не включай сейчас босса и просто послушай её. Потому что сейчас, в данной ситуации, только она и говорит абсолютно правильные слова. Потому что из всех здесь присутствующих только ей не наплевать на тебя. Только она здесь пытается думать о том, чтобы тебе было хорошо. Потому что я об этом не думал. Мне не наплевать, но уже всё равно слишком поздно. Поэтому просто прислушайся к ней. Прошу тебя. Не надо делать себе ещё хуже и пытаться возиться со мной дальше, ничего хорошего из этого не выйдет. Я смотрю на неё и лишь киваю в ответ на каждое её слово. Неужели ты действительно готов продаться вот так? Наступить на горло собственной гордости и продолжать что-то изображать здесь? Неужели ты настолько меня любишь, чтобы сейчас вновь и вновь ломать себя абсолютно бессмысленными уже вещами? Почему ради меня ты портишь с ней отношения? Почему, Марк? Неужели это всё того стоит? Серьёзно, я никогда не смогу тебя понять. Просто не смогу. Я бы сам себя бросил и положил на себя болт. Вот только...почему-то только сейчас я понимаю, что в обратной ситуации я бы не смог от тебя отвернуться. Я бы злился, орал, крушил бы всё вокруг, но не смог пройти мимо. Не смог бы оставить всё так, как есть. Но каждый из нас на своём месте. Но мы-то мы, увы-увы. И в иной ситуации я бы даже мир продал ради него. Но по итогу я продал его. Просто потому, что я сам что-то решил. Во мне сейчас не осталось ничего. Что ж, единственное, что я могу сказать - ты тоже неплохо бьёшь в ответ, Марк. И правильно делаешь. Самое лучшее наказание - показать, что тебе не плевать. Что ради меня ты готов на всё и даже немного больше. С каждым его словом я испытываю всё больше отвращения к себе самому. Остановись, я уйду сам. Вот только я даже слова произнести не могу, потому что меня сковало к чертям. Потому что я сейчас как побитый пёс хочу скулить и валяться у тебя в ногах, наплевав на то, что кто-то может подумать. И я знаю, насколько жалко буду выглядеть. Вот только мне всё равно. Что я могу сделать, чтобы тебе стало легче, Марк? А ничего. Сдохнуть в данной ситуации - самое простое и эгоистичное решение, потому что он со мной до конца и даже после. А я опять буду бежать? Не про то ли я себе говорил совсем недавно? Что я устал бегать. Вот и сейчас я не хочу бежать. Если надо пройти этот ад до конца - я его пройду. Если тебе это нужно. Покорно приму твою помощь и заботу и так же покорно приму твой уход. Или ты захочешь остаться и всю оставшуюся жизнь напоминать мне о том, какое я дерьмо? Что ж, это я тоже приму и не скажу тебе ни слова поперёк. Я приму всё, что угодно. Каждое твоё слово и решение. Я не буду бежать.
Я знаю, что ты не хочешь со мной сейчас говорить. Я даже не слышу эту музыку. Я просто прислонился лбом к стеклу и смотрю куда-то в пустоту, в то время как стекло вибрирует о мою голову, вынося оттуда последние крохи мозгов. Если они ещё вообще остались, конечно. А что я могу сказать в ответ? Да ничего, кроме сраных извинений, которые никому, в общем-то больше и не нужны. Ничего кроме сраного люблю, которое абсолютно ничего не стоит, потому что за моим "люблю" стоит какая-то невыносимая боль и агония. Потому что если бы я любил его точно так же, как он любит меня, всё было бы иначе. Сейчас бы не было всего этого. Сейчас бы мы сидели у кого-нибудь из нас дома и смеялись над какой-нибудь глупой шуткой или обсуждали прошедший день. Но теперь этого не будет. Потому что моя любовь хуже яда. Моя любовь - это разрушение в чистом виде. И твоя любовь - точно такое же разрушение, только направленное не во внешний мир, но во внутренний. Поздравляю, Бойл, ты связался с куском дерьма, который сломал тебя и ради которого ты сам продолжаешь добивать себя, вместо того, чтобы собрать остатки своей гордости и уйти. Мы уже приехали и я надеюсь, что сейчас вся эта клоунада закончится. Что ты засмеёшься и скажешь "ха-ха, а теперь пошёл нахуй из моей жизни". Это было бы единственно правильным решением. Тем, что могло бы спасти тебя и вытащить обратно на волны твоей жизни, вместо погружения в эту сраную пучину отчаянья и саморазрушения. Просто пнуть меня под зад и забыть как страшный сон. Я бы даже свалил нахер из этой страны, подальше от тебя, чтобы не мозолить тебе глаза и не парить тебя тем, что мы можем пересечься где-нибудь совершенно случайно.
Всё, что мне остаётся, молча слушать его крик. Я даже не в силах поднять на него глаза. В этот раз больше не в силах. Прости, прости, прости - я тихо шепчу это в ответ на каждое его слово. Потому что он кругом прав. Потому что с каждым его словом меня сейчас разрывает на части, заставляя переосмысливать всё, что было до этого. Потому что сейчас мне как никогда раньше хочется вцепиться всеми силами и никуда не отпускать. И в то же время мне хочется, чтобы он меня ненавидел. Мне хочется повернуть время вспять и сказать "а ну его нахуй, эту месть". Тогда научиться ценить то, что у меня было. Его желание быть рядом. Его попытки вплести меня в свою жизнь. Его безмолвный крик о том, что у нас всё нихуя не просто на самом деле. Тогда понять то, что я осознаю в полной мере только сейчас. Когда его кулак крошит стену рядом с моей головой, я даже не дёргаюсь. Лишь жалею о том, что он не оказался на несколько дюймов левее. Я смотрю на его кровавые слёзы и снова начинаю рыдать. Это всё даже начинает изрядно подбешивать, если уж на то пошло. Потому что я не могу ничего контролировать и держать себя в руках.
- Потому что я конченый мудак, Марк. - Не смотря на адский ворох мыслей в моей голове, это единственное, что я могу из себя выдавить. Потому что нужны ли ему мои жалкие попытки оправдаться? А что я скажу? Потому что ты бы меня не отпустил? Или что ещё? Нет, всё это полная чушь. Он прокусывает мои губы до крови, а я и не чувствую толком. Больно, но всё же недостаточно. Сильно недостаточно для того, чтобы я хоть на секунду ощутил сейчас ту боль, которую чувствует он. Вместо этого я правой рукой пытаюсь утереть кровь с его лица. Все мои ответы будут пустым набором букв, которые не имеют никакого смысла. Я кругом не прав. Потому что какой смысл, если всё уже случилось? - Прости меня. Если сможешь. - Любая моя попытка подобрать нужный ответ будет лишь детским лепетом. Потому что всё это - полное говно. Потому что нет ни одного вменяемого варианта, который мог бы оправдать все мои действия. Ни одного.
- Я тоже люблю тебя. - Я обнимаю его в ответ и вновь цепляюсь в его рубашку. Пожалуйста, Марк, не уходи, я умоляю тебя. - Эгоистичная хуйня, которая засела в моей голове. И я утыкаюсь носом в его шею. Кое-как пытаюсь обнять его и второй рукой. Плевать мне сейчас на боль. На то, что она практически нихрена не двигается. - Камилла была права, Марк. Тебе проще и правильней будет оставить меня наедине с этим дерьмом и двигаться дальше. Я люблю тебя, но разве имеет это какое-то значение, если я заставил тебя поверить в свою смерть и причинил этим боль? Разве одна эта фраза способна перевесить всё, что я сделал и собрать тебя заново? Сильно сомневаюсь. Я не уверен, что ты когда-нибудь простишь меня. Я хочу, чтобы ты меня сейчас ненавидел, потому что твоей любви я уж точно не заслужил. - Ещё сильнее вцепляюсь в него ещё сильнее. Я не хочу, чтобы он уходил. Так эгоистично. Я хочу быть рядом с ним. Каждую секунду извиняться за то, что сделал. Каждую секунду смотреть на него и понимать, какой я кусок мусора. - Не уходи, пожалуйста...прости... - Это я говорю уже совсем тихо, так что навряд ли даже он меня услышит. Брось меня и живи дальше, потому что тебе так будет проще. Я хочу на это надеяться. Разлюби и забудь.

Я дёргаюсь будто от удара, совершенно забывшись и не ожидая, что кто-либо мог меня слушать. Слишком погрузился в себя и забыл о том, что существует ещё внешний мир. Я не удивлюсь, если разбудил тебя слишком громкой игрой или пением. Просто слишком забылся. И как давно ты стоишь здесь, Марк? Как давно наблюдаешь за мной и слышишь крик моей души, выраженный в несколько непривычной форме? Я знаю, что всё хорошо, но всё равно испытываю некое неловкое чувство, будто меня застали за каким-то постыдным занятием, о котором не принято говорить. Не всё я могу выразить словами, не обо всём я когда-либо смогу сказать прямо. И ты даже понятия не имеешь, сколько слов и эмоций похоронено в строках моих песен и в моей музыке. Для меня это всегда было чем-то личным. Мой маленький внутренний мирок, где я существую по другим правилам, где я могу выразить всё, что скопилось у меня на душе в более мелодичной форме. Передать не только и не столько словами, сколько перебором струн. Догадался ли ты о том, что эта песня о моих чувствах? То, что я не смог сказать тебе в лицо, забитый страхом оказаться не понятым и осмеянным. Забавно, никогда я не боялся выглядеть идиотом, но сейчас всё поменялось. Хотя бы просто по той причине, что я хочу, чтобы ты правильно меня понимал. Мне не хватит слов для того, чтобы выразить свои чувства. Мне не хватит смелости на многие вещи. Поэтому сейчас я творю. Возвращаю к жизни то, что когда-то было погребено. Потому что сейчас мне хватает эмоций для того, чтобы это оживить. Сейчас мне наконец-то есть, что сказать. Пускай даже так.
- Привет. - Я улыбаюсь в ответ и откладывая гитару, выключая на ноутбуке музыку. Мне всё ещё тяжело улыбаться. Потому что я всё ещё виноват перед тобой. Потому что сейчас мне больно. Я ещё слишком в себе, где-то в том своём уютном мире, где балом сейчас правит боль и грусть. Во мне сейчас слишком много тяжёлых эмоций, которые я не могу подавить или переварить. Если честно, то я изрядно удивлён тому, что мои глаза сейчас не на мокром месте. Потому что я не могу иначе. Вся эта музыка и эти тексты будут фальшивыми, если будут придуманы. Я не умею иначе. Я могу целый день стучать на барабанах, если зол. Могу закладывать такие рифы, в которых ты не сможешь найти ни одной спасительной ноты или наоборот, играть что-то безумно красивое, вдохновившись красивейшим закатом за последние полгода. Это даже забавно, потому что здесь вся правда обо мне, в то время как мой образ насквозь фальшивый. И всё же я улыбаюсь. Потому что ты здесь. Потому что где-то внутри я хотел, чтобы ты меня услышал. Вне того образа, который привык видеть ты, пускай он и максимально честный. Но нет, Марк, вся истина была перед тобой. Именно сейчас. Боль, звучавшая минуту назад и теперь прикрытая улыбкой.
- Да просто пока случая не представилось как-то. - Я бы обязательно тебе спел, когда мы смогли бы найти на это время, не терзаемые собственными внутренними демонами и навалившимися проблемами. И только тогда, когда я бы смог петь по-настоящему, а не для проформы. Для этого мне нужно определённое состояние, которое было как раз сейчас. - Спасибо. - Смущённо улыбаясь, я прикуриваю сигарету и усаживаюсь поудобней, смотря на него. Мне это важно, пускай я и привык делать для себя. Правда я сильно подозреваю, что моя рука после всего этого мне сильно спасибо не скажет. Пока я просто едва её чувствую. И, наверное, я бы даже не пытался сейчас играть, но уже настолько я привык к переломам, что мне уже не так важно. Во всяком случае, того месива, которое было совсем недавно, уже нет. Кости активно срастаются и скорее всего через пару-тройку дней я даже и не вспомню об этом случае. Ты где-нибудь ещё видел психов, подобных мне? Как хорошо, что ты сейчас не догадываешься о том, что это дерьмо, что я принимаю, позднее ударит по мне так, что я сам рад не буду. Джейсон всегда оставлял его на крайний случай, но мой крайний случай именно сейчас. Избавиться от физической боли для того, чтобы выплеснуть душевную.
- Ну, это всё издержки того, что мы пытались всё упростить и не привязываться. Я ведь тоже о тебе ничего не знаю. - Мы и не хотели знать. Мы хотели просто плыть по течению и пытаться не привязываться друг к другу, просто хорошо проводя рядом время. Любая попытка уйти куда-то в сторону с этой узкой тропинки приравнивалась бы к попытке всё усложнить и перевести отношения на иной уровень. Мы этого просто не хотели, потому что без всего этого было существенно проще. И вот к чему всё это привело. А может это просто должно было случиться для того, чтобы мы с тобой смогли осознать очевидные вещи, которые так упрямо игнорировали с первого дня? Когда-нибудь, безусловно, мы бы дошли до того, чтобы начать узнавать друг друга чуть лучше. В ином формате, случайно, между делом, когда бы это пришлось к слову. Но точно не сейчас. Мы были заняты тем, что наслаждались текущим положением вещей и пытались понять себя, перестроить под новые условия, которые возникли ещё в тот день в Чикаго. Мы просто не хотели ничего усложнять. Всё в итоге возвращается именно к этому. К попытке построить и удержать что-то простое и относительно понятное, не отягощающее и не обязывающее. Мы потерпели в этом неудачу. Ничего, переиграем иначе.
- Наверное я уже перешагнул ту черту, когда могу рассказывать об этом спокойно. Но если ты хочешь поговорить об этом, то давай попозже,
хорошо? - Я не хочу говорить об этом в нынешнем состоянии, честно. Хочу какой-то спокойной обстановки и, честно, под какой-нибудь не очень тяжёлый алкоголь вроде пива или сливового вина. Да, я всеми силами пытаюсь скрыть своё прошлое от окружающих, но тут особо и нечего скрывать, тем более, что среди ныне живущих он единственный, кто видел полную картину и вполне способен представить масштабы пиздеца, который мне пришлось переживать год за годом. И больше всего я хочу того, чтобы все эти рассказы не вызывали у него жалости, потому что её я ненавижу больше всего. Это просто момент биографии, уже давно пережитый и хотелось бы сказать, что забытый как страшный сон, но увы. Все эти многочисленные шрамы всегда будут напоминать мне о детстве. О том, как из меня делали того Стива, которого знают все вокруг. Я тушу сигарету в пепельнице и тянусь к нему, вставая с кресла для того, чтобы обнять. Мне сейчас действительно это нужно. Мы можем разговаривать сколько угодно, но именно физический контакт позволяет мне думать о том, что у нас всё будет хорошо. Что когда-нибудь он сможет меня простить. Сейчас это, наверное, самое важное, что вообще только может быть. Особенно после того омерзительного ощущения, что у нас в кровати побывал сраный Моисей, разведя нас по разные стороны. Я не хочу испытывать рядом с тобой одиночества, Марк. Я знаю, что пройдёт ещё достаточно времени, чтобы всё это поутихло. Чтобы ты смог принять всё. Перестать хотя бы злиться. Чтобы каждое прикосновение не вызывало какой-то смеси вины и неловкости.
- Хорошо. - И вновь с улыбкой смотрю на него, легко соглашаясь. Серьёзно, я сейчас не испытываю каких-то неправильных чувств. Хотя бы как минимум по той простой причине, что со своей дочерью он знаком гораздо больше, чем со мной. И она занимает в его жизни крайне важное место. Это часть его жизни, которую я абсолютно безропотно принимаю, потому что я не хочу ставить его перед выбором. Да и не нужно оно мне. Тем более, если взять в расчёт все последние события. Кстати о них. Я как раз смогу сделать несколько звонков для того, чтобы быть в курсе дел. Не привык выпадать из потока и чувствовать себя белой вороной. Есть ещё кое-что, но об этом я сейчас точно не хочу говорить, потому что пока сам не разобрался в своих ощущениях. Я же хотел быть простым человеком? Что ж, кажется, что мечты имеют свойство сбываться. - Когда-нибудь я хочу с ней познакомиться, если ты этого захочешь. - Почему бы и нет? Как минимум это весьма важный для тебя человек, как и Камилла. Хотя вот от неё как раз я бы хотел держаться подальше, а то что-то мне подсказывает, что мои шансы выжить будут уменьшаться в геометрической прогрессии. Я не виню её за заботу о Марке, более того, прекрасно понимаю, но всё же не даром говорят о том, что с огнём играть не нужно.
- А вот сейчас очень неловкий вопрос. - Я даже отвожу взгляд, потому что у меня возникает ощущение вины за свою безответственность. В последний раз я ел в день своей "смерти" и то, по той причине, что завис на какое-то время с Фостером. С тех пор как-то не довелось. - Давай две? Больших мясных. - Мне не нужно отвечать на твой вопрос, ты сам всё прекрасно понимаешь и я это вижу. По-хорошему, банально мне нужно дойти до магазина, потому что в моём холодильнике из еды осталось только прокисшее неделю назад молоко и какие-то консервы. Этим я тоже займусь во время его отъезда. - А теперь у меня встречный вопрос. Ты сам-то когда ел, Марк? - Уж хочется сказать, что он выглядит не меньшим трупом, чем я, но каламбур в том, что он и так мёртв. Ладно, относительно его состояния он выглядит менее здоровым, чем обычно. И вообще...мы всегда успеем пострадать и позалипать в своих мыслях, пытаясь осознать всё происходящее в попытке принять. Но помимо всего прочего, раз уж мы собираемся дальше жить вместе, надо вернуться и к насущным проблемам. К мелочам, из которых всё и складывается. Всё же мы живём в реальном мире, в котором есть место чему-то обыденному и приземлённому. Сиюминутному. Уж я то точно не умру, пока это ещё никому не удавалось, так что если я потеряю немного крови, от меня не убудет. А вот ему всё таки надо. На данный момент в данных условиях это можно считать проявлением моей заботы. И, боже, как я сейчас рад тому, что не почувствую ничего даже если меня каток переедет. Хотел бы я прокусить руку, но это не то. Ему нравится шея. Остриём на кольце я оставляю на ней достаточно глубокий порез для того, чтобы из него пошла кровь.
- Тебе сейчас надо. Поэтому поешь, пожалуйста. Со мной всё будет хорошо. - Я смотрю в его глаза и в моём взгляде помимо вины, теплоты и любви есть ещё что-то. Нечто, что обещает ему конкретных таких пиздюлей, если он сейчас откажется. Я люблю тебя, Марк. И сейчас всё действительно будет сложно. От этого никуда не деться. Пускай я ещё слишком молод для того, чтобы постигнуть и понять всё, но я буду учиться. У нас впереди будет ещё огромное количество времени, в том числе и сегодня. Вот только привести тебя хотя бы в физический порядок гораздо проще, чем меня. Я знаю, что быстро всё не наладится, но это не повод отстраняться по всем фронтам. Даже сейчас, стоя в этой комнате, разговаривая и обнимаясь, мы уже делаем большой шаг вперёд. Ты делаешь. И куда бы ты не пошёл, это даёт мне надежду на то, что ты вернёшься. Что когда-нибудь у нас всё наладится.

Впервые за долгое время я нормально сплю. Сплю безо всяких сновидений. Мой организм настолько затрахался, что после ухода Марка я вырубился, кажется, ещё до того, как моя голова коснулась подушки. И, должен заметить, это весьма здорово, когда ты ложишься спать, а у тебя в голове уже никаких мыслей. Ни хороших, ни плохих. Всё просто ровно и мозг наконец-то начинает отдыхать. Где-то во сне я слышу, как поворачивается ключ в замочной скважине и первое состояние, которое я испытываю - паника, смешанная с недоумением. Видимо, я слишком хорошо уснул и пока ещё не включился в реальность. Но потом до мозга доходит, что я теперь живу не один и входит не кто-то левый, а вполне себе свой человек. Любимый. И не человек, да. В этом определённо есть нечто странное и непривычное, но пока я продолжаю валяться, пытаясь прийти в сознание. А потом его голос. Да, он дома. И на душе становится как-то очень даже тепло. И на его словах я даже заинтересованно встаю, тихо матерясь на ноющую руку. Действие зелья спало и теперь мне немного больно. И много неприятно от этого. Сонный, но счастливый я всё же прусь встречать своего...будущего мужа? Это прямо таки почти по-домашнему уютно, раз уж на то пошло. А затем с удивлением перевожу взгляд то на него, то на котёнка, выглядывающего из под его рубашки. И сам даже не замечаю, как начинаю улыбаться. Серьёзно, милее картины я ещё ни разу не видел.
- Оскар, говоришь? Стивен Бойл получил награду за самый идиотский сюжет? - Тихо смеюсь и смотрю на это крохотное пушистое чудо, которое, как я понимаю, теперь пропишется в моей квартире. Что ж, я очень даже не против. Всегда любил животных, но с моим образом жизни заводить их категорически запрещено. С Гидеоном проще в том плане, что он обладает вполне себе человеческим сознанием и соображает порой лучше меня, хотя и ведёт себя как последняя мразь. А тут...господи, какое чудо. И да, почему-то после разговоров про свадьбу я автоматически примеряю на себя фамилию Марка. Как минимум по той причине, что мою он точно не возьмёт. Но попутно я разглядываю пакеты с едой, которые припёр Марк. Меня собираются закормить на убой? Однако, пахнет оттуда вкусно и да, я готов съесть всё, раз уж на то пошло. Мне теперь надо. А ещё мои брови удивлённо ползут вверх, когда я понимаю, о чём он говорит. Первый вопрос, который всплывает в моей голове: а что, так можно было? Да, жаль, что с зельями я особо не дружу, а то бы повторил опыт Алека. Но больше всего меня радует реакция Марка на всё происходящее. Радость. Почти детская и непосредственная. На самом деле я даже близко не представляю, что он сейчас ощущает, пробыв столько лет вампиром и не чувствуя вкуса еды. И я безумно рад за то, что сегодня у нас будет весьма необычный вечер, который мы проведём вместе, не думая о проблемах и просто наслаждаясь происходящим как обычные люди. Люди. Да. Помимо всего прочего у меня складывается странное ощущение, что колдовать я теперь больше не смогу, но об этом я хочу поговорить с ним несколько позже. И оно даже не то что странное, оно смешанное. Я пока ещё не могу понять, нравится мне не чувствовать в себе магию или нет. И этот поцелуй. Вроде бы обычный, но сколько же в нём важного, если подумать. Мимолётный и непринуждённый, будто мы уже давно живём вместе, но ещё не вышли из этого чувства радостной эйфории. С тобой я начинаю чувствовать жизнь, Марк. Будто весь этот дом после долгого сна начал дышать и очнулся.
- Мне кажется, что таким счастливым я тебя ещё не видел ни разу. Улыбайся почаще, пожалуйста. - Тепло улыбаюсь ему и понимаю, что я попросту не успеваю реагировать на всё происходящее, потому что слишком много всего. Но мне нравится этот хаос, он кажется правильным и уютным. Сложно выходить из того анабиоза, в котором ты провёл почти всю жизнь, но весьма приятно. - Значит, у нас будет гастрономическое самоубийство. И тут я задаюсь резонным вопросом: то есть теперь я могу готовить не только на себя? Ты же столько всего ещё не пробовал. - Серьёзно. Я сильно подозреваю, что в ближайшее время Марк будет есть вообще всё, до чего только дотянется его взор. И если он будет принимать это зелье постоянно, чёрт подери, это будет по-настоящему круто. В это время где-то в голове у меня начинают рисоваться картинки, где мы весело обсуждаем что-нибудь за ужином или я такой с утра встаю и пеку ему кексики. Боже мой, такая сраная ваниль, но почему бы и нет? Я ловлю себя на мысли о том, что хочу этого. И если рядом со мной он чувствует себя живым, то я хочу, чтобы он ощущал это чувство в полной мере.
- В мой, Гидеон. В мой. - Я даже не знаю, когда и откуда припёрся этот кот, у него какие-то свои, неведомые мне пути. И на самом деле меня это даже подбешивает. За столько лет этот урод ни разу не вёл себя нормально, так что иногда я действительно испытываю едва преодолимое желание избавиться от него весьма негуманным способом. Оу, это же он ещё не знает, что его хочет Калавера. Скоро будет шоу. Я наблюдаю за действиями котёнка и громко смеюсь вслед за Марком. Чёрт, это действительно очень мило.
- Ща-ща-ща, подожди, будет вишенка на торте. - Я подмигиваю Марку, пока не сильно торопясь сообщать радостную новость. - Да, я хочу ей сказать огромное спасибо. Это чертовски мило. И подожди, дорогой. Я думаю, что еда никуда не убежит, но мы обязательно всё это попробуем, потому что я тоже всегда голодный. - А потом я снова смеюсь. Да, кажется мир моего фамильяра рушится с каждой секундой. -
Так, Гидеон, если ты завалишь ебальник и перестанешь вести себя как мудак - тебе тоже перепадёт, так и быть. Если нет - ты очень быстро пойдёшь нахуй и не вернёшься. И, кстати. Я продал тебя Калавере за услугу. - В этот момент я начал ржать ещё больше, поскольку в ответ фамильяр начал орать исключительно нецензурной лексикой, называя меня конченным пидорасом и уёбком, которого он всем сердцем ненавидит. И сплошной мат с тяжёлым привкусом отчаянья.
- Да пошли вы все нахуй, уроды, блядь. Открой мне дверь, я отсюда сваливаю. - Что я с удовольствием и сделал. Пиздящий и вечно неблагодарный мудак мне здесь не нужен.
- Так, а теперь... - Почесав котёнка за ушком и умилившись тому, как он заурчал и потянулся ко мне, я прошагал на кухню и достал очередную склянку с зельем, тут же её опустошив. Затем выпил то, что мне прописал Алек и условно критично осмотрел себя: джинсы, футболка, пускай и мятая...сойдёт. - А теперь ты идёшь со мной. - Напялив уже видавшие виды кроссовки, которые мне даже не нужно шнуровать и куртку, я потащил Марка с собой.
- Сегодня мы будем пить. Очень много пить. В основном ты. - Мы идём по супермаркету и я сгребаю в тележку всё, что он должен попробовать. Самые вкусные на мой взгляд виды пива, не только пива, ещё всякого другого алкоголя. Какое-то безумное количество различных сладостей и всякой вредной еды, которую в принципе в таких количествах есть не рекомендуется, но в случае с Бойлом это не критично. Он просто должен всё это попробовать.
Разумеется, по итогу, самые тяжёлые пакеты с алкоголем я вручил ему по вполне очевидным причинам. И в какой-то момент понял, что мы идём и я держу его за руку. Вот так легко и непринуждённо. Мне нечего скрывать, я этого не стыжусь. И да, я хочу этого. Это странно, забавно и мне безумно нравится. Всё это максимально правильно сейчас, в тот день, который мы полностью посвящаем себе и не заботимся о том, что завтра нас ждут дела и проблемы реального мира. Сегодня мы с ним вдвоём. Остального мира просто нет.
Уже дома, забравшись на кровать с ногами, я разбираю пакеты и выкладываю всё между нами, ловя микрооргазмы от тех запахов, которые доносятся из пакетов, что притащил Марк. Нам не потребовалось много времени на поход в супермаркет, поэтому всё ещё достаточно горячее, благо рестораны, насколько я понимаю, пакуют всё максимально хорошо, чтобы тепло не выходило как можно больше времени. Первое время мы едим и я улыбаюсь с того, как жадно вампир поглощает всё, что попадает ему под руку, сам попутно набивая желудок действительно вкусной едой. Всё это правильно. Всё это уютно. Всё это похоже на настоящую жизнь, в которой можно радоваться вот таким простым вещам, вроде приёма пищи в кровати. Рядом бегает Оскар, который тоже получает свою порцию всяких разных вкусностей и весьма мило изучает мою квартиру. Боже, я хочу так жить. Серьёзно, я пропустил вообще всё в этой жизни? Что ж, мы будем познавать этот мир вместе.
- Ну, раз ты хотел узнать про мои шрамы, я поведаю тебе историю моего детства. Просто начнём с того, что меня очень не любили. - А дальше были довольно долгие рассказы, местами страшные и ужасающие, местами даже забавные. Мне не было неприятно об этом говорить и я бы не сказал, что испытывал какой-либо дискомфорт. В любом случае всё это уже случилось и случилось давно, а потому не вызывало каких-либо эмоций. И для разрядки обстановки периодически я скатывался в какие-то шутки и действительно смешные истории. Я не люблю подавать информацию в угнетающем формате. Не сейчас и не с ним. Вот как раз здесь-то можно и не усложнять. Наверное у меня получалось, потому что в итоге всё шло так же весело и непринуждённо, за очередной бутылкой пива и сигаретой. За очередной попыткой попробовать ещё что-то вкусное. Мне не нужна жалость и он об этом прекрасно знает. В какой-то момент я принёс и гитару, рассказывая о том, как впервые связался с музыкой. Как Джей уговаривал не бросать меня это занятие, не смотря на то, что я всегда боялся толпы. Даже что-то играл и пел. Мне было легко и свободно. Впервые за всю мою жизнь. Я даже не заметил того, как часы пробили полночь. И сна не было ни в одном глазу. Подозреваю, что если мы и ляжем сегодня спать, то ближе к утру.
- А вообще, я категорически настаиваю на том, чтобы ты принимал это зелье регулярно. Я хочу больше таких вечеров и хочу готовить не только на себя. - Улыбаясь, я целую его. Так же легко и непринуждённо. Сейчас я максимально расслаблен и доволен жизнью. Сейчас я абсолютно счастлив. - Кстати, думаю тебе будет важно это знать. Мне кажется, что магией я больше владеть не смогу. После событий той ночи я её просто не чувствую. Знаешь, смешно ведь даже, я всегда хотел быть человеком и теперь, кажется, получил эту возможность. Только пока не могу понять, нравится мне это или нет. Честно, не знаю, восстановится ли всё или я полностью убил свой внутренний резерв. Но как факт, сейчас я не могу сотворить вообще ничего. - Я продолжаю улыбаться. Волнует ли меня такая потеря каким-то образом? Да не очень. В перспективе это просто потеря одного из основных источников дохода, но в обмен на нормальную жизнь - почему бы и нет? А вот дальше разговор принимает весьма неловкий для меня момент, но я не знаю, сколько ещё будет восстанавливаться моя рука, серьёзно. Быть человеком с достаточно ограниченными возможностями мне не очень прельщает. Улыбка сменяется виноватым взглядом, будто я нашкодил. - Ты не мог бы дать мне немного своей крови? Ходить с этим чёртовым переломом и сидеть на зельях - то ещё удовольствие. - Да, Марк, прости, мне очень неудобно просить о таком, более того, я даже не очень-то этого хочу, но завтра нам предстоит сложный день. И хорошо если только день. В любом случае, даже если он откажет, я всё равно это пойму и приму.